За две недели лояльное китайскому правительству руководство Гонконга протолкнуло через парламент последнее дополнение к закону о национальной безопасности, которое еще больше ужесточило весьма репрессивные правила, введенные после продемократических протестов 2020 года. По словам демократических активистов, бежавших из страны за последние 4 года, новый закон стал называться «Статья 23». По этому делу высказались несколько западных государств, но, по мнению руководства Гонконга и Китая, правила были необходимы.
Статья 23 в первую очередь содержит меры против «иностранного влияния и восстаний». Среди прочего, он позволяет проводить слушания за закрытыми дверями, дает полиции право задерживать кого-либо без предъявления обвинений на срок до 16 дней и приговаривать к пожизненному заключению за сговор с международными силами. Однако, по мнению критиков, закон сформулирован настолько гибко, что практически невозможно решить, что представляет собой заговор и сотрудничество с иностранными силами.
Голосование в парламенте Гонконга – Фото: Питер Паркс/AFP или лицензиары
Например, женщина из Гонконга, работающая в иностранной консалтинговой фирме, сообщила, что не знает, могут ли ее арестовать позже, если будет опубликован анализ, в котором она участвовала, поскольку они часто работают с международными инвестиционными банками и другими партнерами. А мужчина, работающий в государственной администрации Гонконга, опасается, что, если он и его коллеги заговорят о рабочих вопросах во время обеда, его могут обвинить в разглашении государственной тайны. Кроме того, с момента принятия закона о национальной безопасности в 2020 году в Гонконге сложилась обширная сеть информаторов, поэтому все может легко добраться до властей. Неудивительно, что многие люди бегут из города: по словам источника бюрократа Би-би-си, пятая часть его коллег ушла в отставку за последние три года, а многие уехали за границу, как и источник бизнес-консультанта, который уже живет в Сингапуре. .
Но новый закон также может быть применен против переехавших за границу гонконгцев или, во многих случаях, беженцев, по крайней мере, этого опасаются многие активисты, эмигрировавшие на Запад. По словам демократической активистки Фрэнсис Хуэй, правительство уже пыталось получить информацию от информаторов об активистах оппозиции, уехавших за границу, а недавно в Гонконге были арестованы четыре человека за поддержку активистов, бежавших за границу и которые, по мнению руководства, представляют угрозу национальной безопасности. В толковании статьи 23 угрозу безопасности Гонконга могут представлять не только правительство или политическая организация, но также отдельные лица и неправительственные организации. На основании закона, принятого в 2020 году, на данный момент задержано 260 человек.
По мнению Хуэя, новый закон — это последний гвоздь в гроб демократии в Гонконге, и в городе, который в принципе пользуется относительной автономией от Китая, будет все больше доминировать уже известная в Китае авторитарная система. Так же видит ситуацию и последний британский губернатор города Крис Паттен, согласно которому руководство Китая и Гонконга нарушает соглашение, достигнутое при выводе британцев в 1997 году, по принципу «одна страна, две системы», город попадает под юрисдикцию Китая, но его политическая система может оставаться независимой. Правительства ряда западных стран протестовали против статьи 23, в том числе правительства США, Великобритании, Канады и Южной Кореи. Однако, по словам лидера Гонконга Джона Ли, закон был необходим для защиты жителей Гонконга от опасного иностранного влияния, шпионажа, диверсий и опасных взглядов, таких как независимость Гонконга от Китая.
