Мне как ребенку особо не объясняли, но я так предполагаю, что были затемнения и подозрение на онкологию. Поначалу ничего в принципе даже и не говорили, пока я лежала в Кемерове, а потом было очень страшно: неизвестно, что будет дальше, никто никаких прогнозов обычно не говорит, и очень сильно испугалась за себя.
О диагнозе мне сказали родители. Я уже, честно говоря, плохо помню, но вроде мама пришла в слезах, точнее пыталась сдержать слезы, и сказала, что у меня онкология и мы едем в Москву.
— Меня направили лечиться в НИИ
