Премьера спектакля “По морозу босиком…” в Приморском драматическом театре имени Горького доказала, что русский театр живее всех живых
Лидия Русланова (Наталья Овчинникова). Фото: Вадим Горшков, предоставлено Приморским академическим краевым драматическим театром имени М. Горького
Предыстория:
Почему Комиссаржевскую не взяли бы в РГИСИ, а приморских ребят берут
Три дня подряд в Приморском академическом краевом драматическом театре имени М. Горького бушевали страсти по невероятной Лидии Руслановой, “царице русской песни”, “голосу страны”, человеку трудной судьбы, артистке, которая для многих стала одним из символов Победы.
По мнению обозревателя ИА PrimaMedia Александра Куликова, спектакль “По морозу босиком…”, поставленный художественным руководителем театра, народным артистом России Ефимом Звеняцким по пьесе Ольги Михайловой и Елены Исаевой “По морозу босиком, или Женщина, которая спела страну”, вполне можно назвать главным событием уходящего театрального сезона во Владивостоке.
Содержание
- Человек с кульком семечек в руках
- Девочка со спичками на соломенной крыше
- Сказ про то, как цыганская плясовая стала русской народной песней
- Спектакль-песня
- “Гадасаревиа!”
Человек с кульком семечек в руках
В начале нулевых в нашей Горьковке шла антреприза на троих по пьесе Нила Саймона “Хочу сниматься в кино” (16+). Спектакль был интересен тем, что главную мужскую роль исполнял Анатолий Равикович, а главную женскую — его дочь Елизавета Мазуркевич, причем отцом и дочерью они были и на сцене, но уже в виде персонажей.
Равикович появился на сцене не сразу (до него там был еще какой-то диалог). А когда появился и произнес первую реплику, вдруг возникло стойкое ощущение, что, прежде чем прийти в театр, он обошел пол-Владивостока в поисках копченого кальмара, заглянул в несколько магазинов, порасспрашивал продавщиц, затем зашел на Центральный рынок, пообщался с торговками, купил кулек семечек и явился в театр, по пути угощая ими всех встреченных, а потом, передав остатки семечек на хранение помрежу, вышел на сцену. Такой простой и обычный, знакомый всем человек, немного Хоботов, немного Сруль Соломонович, немного Анатолий Юрьевич, сосед по гаражу или дачному участку, и в то же время Хёрб Таккер, выходящий в тираж сценарист из Голливуда.
К чему это воспоминание? А к тому, что придя в субботу, 27 мая, на премьеру спектакля “По морозу босиком…”, я вдруг почувствовал себя этаким Равиковичем. Что-то делал сегодня, куда-то ходил, поднялся на крыльцо театра, толкнул тяжелую дверь и… будто сам в спектакле оказался. Вокруг много оживленных людей, на маленькой сцене в фойе, как это принято в послевоенных кинотеатрах, маленький оркестр исполняет попурри на тему песен Руслановой, под эту музыку танцуют молодые люди в военной форме. И твоя собственная роль читается довольно просто — “человек из прошлого, который был современником Руслановой в течение 15-ти лет и видел ее выступления по телевизору”. В общем, никакая режиссерская установка тебе не требуется. Уж эту роль ты знаешь назубок.
Так что проходи в зал, садись на свое место. Да не торопись, сначала бойца вперед пропусти, ему ведь до сцены не четыре шага, а гораздо больше, и надо успеть оказаться там, где положено по штатному расписанию, когда в расположение прибывает фронтовая бригада артистов. Да не простая!
Сцена из спектакля. Корф и Рудин. Фото: Вадим Горшков, предоставлено Приморским академическим краевым драматическим театром имени М. Горького
Конферансье — сам Михаил Гаркави (Денис Неделько), первый Дед Мороз на первой всесоюзной детской новогодней елке, проходившей в 1936 году в Доме Союзов. Юмористы и сатирики — Рафаил Корф (Евгений Сидоров) и Яков Рудин (Максим Вахрушев). Ну, тут совсем просто. Смейся над каждым куплетом злободневной частушки, каждой шутке-прибаутке, даже самой немудрой (“Ганс, знаешь, чего я хочу сейчас больше всего?” — “Чего?” — “Пойти в лес и убить русского”. — “А если он тебя убьет?” — “А меня-то за что?”). И жди, когда объявят первую песню Лидии Руслановой (Наталья Овчинникова). А когда она выйдет и запоет: “Валенки да валенки, Ой, да не подшиты стареньки…”, знай себе хлопай в такт, как и положено зрителю на концерте.
Сцена из спектакля. Фронтовой концерт. Фото: Вадим Горшков, предоставлено Приморским академическим краевым драматическим театром имени М. Горького
А тут еще и Клавдия Шульженко (Ирина Кулешова) со своей бригадой, заплутав, подъедет. И споют они с Руслановой дуэтом “Синий платочек”. Фантазия, конечно, но… веришь. Потому что верится. Потому что, когда тебе о чем-нибудь рассказывают, ты не ждешь от рассказчика каких-то документальных подтверждений того, о чем он рассказывает, а воспринимаешь как лучшее доказательство ход его мысли, строй речи, интонации, с которой он произносит слова. И если с этим что-то не так, то и веры рассказчику нет. А вот спектаклю “По морозу босиком…” веришь. Потому что и с мыслью здесь всё в порядке, и со строем речи, и с интонациями, и с песнями. А еще потому, наверное, что каким-то непостижимым образом ты стал тем самым человеком с кульком семечек в руках, чьи далекие предки сидели когда-то на завалинке и слушал донские сказы да русские былины и сказки про Бову-королевича, Илью Муромца, Микулу Селяниновича, Василису Прекрасную и Ивана Царевича…
Сцена из спектакля. Русланова и Шульженко. Фото: Вадим Горшков, предоставлено Приморским академическим краевым драматическим театром имени М. Горького
Девочка со спичками на соломенной крыше
Вот и со спектаклем получается так же, как с какой-нибудь сказкой, которую рассказывает большой мастер этого дела. Смотришь первую сцену, вторую, третью, и всё больше крепнет мысль, что есть во всем этом что-то неуловимо знакомое, когда-то виденное и слышанное.
Конечно, что-то про Русланову рассказывали родители, чье собственное детство легло на годы Великой Отечественной. Что-то прочел о Руслановой, собираясь на спектакль, в Интернете. Нашел и послушал записи ее выступлений. Купил программку, стилизованную под альбомы послевоенной поры (хранились такие и в нашей семье — с бархатными обложками, вклеенными пожелтевшим фотографиями и открытками любимых актеров). Но это всё внешнее. Внутри же у тебя вызревает какое-то потаенное знание, сохраненное твоей личной памятью.
Сцена из спектакля. Русланова и Крюков. Фото: Вадим Горшков, предоставлено Приморским академическим краевым драматическим театром имени М. Горького
А спектакль знай идет себе дальше. Отгремела озорная и яркая сцена фронтового концерта, наступил черед лирической сцены объяснения в любви певицы Руслановой и генерала Крюкова (Сергей Коврижных). И вот — внезапно, как обухом по голове — трагическая сцена гибели Корфа и Рудина. История реальная. В сентябре 1941 года дуэт сатириков отправился на Западный фронт, чтобы выступать перед бойцами. Под Вязьмой фронтовая бригада попала в окружение, многие артисты погибли. По легенде, фашисты повесили Корфа и Рудина вместе. В спектакле их расстреляли вместе с политруком Лебедевым (Евгений Вейгель). Узнав о гибели товарищей, Русланова поет печальную песню-плач: “На улице дождик С ведра поливает, С ведра поливает, Землю прибивает”.
И сразу вспомнилось. Ну, конечно, — пластинка, которая была у нас дома, как, наверное, у многих советских семей. Пластинка с простым названием — “Лидия Русланова” (6+) и с большой фотографией лукаво улыбающейся певицы на лицевой стороне конверта.
Пластинка вышла в 1971 году, за два года до ухода Лидии Андреевны из жизни. Основу альбома составили два выступления Руслановой на телевидении. Запись на первой стороне пластинки называлась “Рассказ о жизни” (6+).
Это были небольшие истории из жизни певицы, поведанные ею самой в стиле народных сказов, который она переняла от своей бабушки. В конце каждого сказа, как бы подводя итог, звучала подходящая по сюжету песня. В конце самой печальной истории о голодном детстве в Саратовской губернии Русланова спела “На улице дождик…”
Сцена из спектакля. Русланова узнает о гибели Корфа и Рудина. Фото: Вадим Горшков, предоставлено Приморским академическим краевым драматическим театром имени М. Горького
И припомнились какие-то эпизоды из тех рассказов Руслановой о своей удивительной, красивой и печальной жизни.
“Дед меня бил. Я залезу на соломенную крышу, а в кармане у меня спички. Если дед меня бьет, говорю: “Запалю крышу”. Однажды и запалила. Били меня смертным боем. А потом приехала бабушка — материна мать”.
И забрала она Паню к себе (настоящее имя Руслановой — Прасковья Андриановна Лейкина, Лидия Русланова — это сценический псевдоним), хотя и самой есть было нечего.
Вспомнился рассказ о том, как после смерти матери, вместе с бабушкой и младшим братом Паня ходила по дворам просить милостыню (была еще младшая сестра, совсем маленькая). Бывало, остановятся у богатого дома. Толстая купчиха выглянет в окно: “Чего надо?” — “Подайте хлебца Христа ради”. — “А чего умеешь?” — “Да все умею — петь, плясать, сказки сказывать”. Ну и подадут им хлеба — один кусочек на троих. Было Пане тогда 7 лет от роду.
Когда умерла бабушка, Паню, ее брата и сестру разместили по разным приютам. Там, в приюте, рассказывала Паня подругам перед сном придуманные ею сказки, в которых кто-нибудь из героев обязательно пел.
Сцена из спектакля. Фото: Вадим Горшков, предоставлено Приморским академическим краевым драматическим театром имени М. Горького
Своей собственной жизнью она рассказала одну из таких сказок — сказку про девочку со спичками на соломенной крыше. Да она и была ею, причем всю жизнь. И когда на банкете в Кремле в ответ на предложение Сталина откушать за его столом винограда сказала: “Я-то сыта. А вот моих земляков в Поволжье накормите. Голодают!”. И когда 7 ноября отправила опальному маршалу Жукову поздравительную телеграмму в Одессу, подписав ее: “Преданная вашей семье Русланова”. И когда отказывалась петь по праздникам для тюремного начальства, выразительно глядя на решетку в окне: “Соловей не поет в клетке”.
Увидели мы именно такую Русланову на сцене театра имени Горького? Мне кажется, да.
Сказ про то, как цыганская плясовая стала русской народной песней
Нет, не напрасно вспомнилась мне старая пластинка с рассказами Руслановой о своей жизни. Как будто тогда, в детстве, я слушал начало, а вот теперь слушаю и смотрю продолжение. И как-то сами собой приходят на ум сказочные названия каждого эпизода спектакля. Ну, примерно такие:
“Сказ о том, как Лидия Русланова и Клавдия Шульженко встретились в прифронтовом лесу и бойцам “Синий платочек” вместе спели”.
“Сказ о том, как певица Русланова на себе генерала-лейтенанта Крюкова женила”.
“Сказ о том, как героически погибли от рук фашистских гадов два верных друга — Корф и Рудин, а сними вместе политрук Лебедев”.
“Сказ о том, как опального маршала Жукова Лидия Русланова и муж ее Владимир Крюков с Новым годом поздравляли”.
“Сказ о том, как товарищ Сталин с министром Абакумовым совет держал, а супостат Гришаев генерала Крюкова смертным боем бил”.
Сцена из спектакля. Сталин (Александр Запорожец) и Абакумов (Борис Белезебьев). Фото: Александр Борисенко, предоставлено Приморским академическим краевым драматическим театром имени М. Горького
“Сказ про то, как Лидия Русланова повстречалась во Владимирском централе с Зоей Федоровой”.
“Сказ про то, как Лидия Русланова мирила маршала Жукова с мужем своим генералом Крюковым”.
И у каждого сказа есть своя песня. В конце — как итог истории, в середине — как объяснение происходящего… а то и сама песня становится историей.
Вот следователь Гришаев (Александр Славский) на допросе говорит Руслановой, что Крюков уже подписал всё, что надо. А она отвечает ему песней:
Все кто ждет победы переходим на сайт
