Политики и власти все чаще воспринимаются как неспособные справиться с проблемой борьбы с преступностью. Министр внутренних дел Фазер прав: пришло время поговорить о последствиях иммиграции «без застенчивости» и «без обиды». Но вы должны сделать это вместо того, чтобы размахивать дубинкой расизма.
Рефлекторная реакция уже сработала в Германии, когда республика была далеко не так поляризована, как сегодня. «Мои немецкие коллеги боятся высказывать свое мнение об иностранцах-правонарушителях, потому что сразу начинается старая история о нацистах», — написала бохумский детектив Таня Камбури в зажигательном письме в конце 2013 года, опубликованном в журнале полиции. союз. В нем дочь греческих иммигрантов пожаловалась, что полицейские, в том числе и она, чувствуют себя все более некомфортно при проведении операций из-за преобладания иностранных преступников.
Два года спустя, в разгар кризиса беженцев (время было выбрано по совпадению), книга Камбури была опубликована, снова вызвав ожидаемую реакцию. Ее критикам слева не хватало «эмпирических доказательств» «утверждения» о том, что мигрантам из мусульманских стран не хватает «базового уважения к немецкой государственной власти». Ее переживания, например, когда ее называли «сукой-быком» или отвергали из-за ее пола, были классифицированы как расистские высказывания, разжигающие ненависть. В правом спектре наблюдения женщины-полицейского были восприняты как единственное истинное свидетельство неудачной интеграции и признак падения Запада.
Это никому не помогало и не помогает. Тем не менее, эта закономерность продолжает проявляться при каждом акте насилия. Просто сейчас одни очень жаждут, чтобы мигрант с немецким паспортом или без оказался злодеем, чтобы увидеть себя подтвержденным, а другие надеются, что это было не так, чтобы избавить себя от необходимости указывать что происхождение роли не играет. С юридической и социологической точки зрения это правда: все равны перед законом. А люди, выросшие в бедности и плохих, даже жестоких условиях, с большей вероятностью сами будут склонны к насилию. Мигранты часто живут в социальных трудностях.
Вывод ограниченный и бледный?
Но это не меняет того факта, что «иностранная преступность» существует. И эта цифра увеличивается, как показывают последние статистические данные полиции по преступности (ПКС). 41 процент подозреваемых во всех официально зарегистрированных преступлениях не имели немецкого гражданства. Доля иностранцев в общей численности населения составляет около 16 процентов. О значимости данных можно спорить. В правовом государстве подозрение есть подозрение. В Федеративной Республике проживает больше беженцев и просителей убежища, чем когда-либо прежде. Если соотнести их количество с долей населения, то число подозреваемых без немецкого паспорта не увеличится. Такие преступления, как «несанкционированный въезд» и «несанкционированное пребывание», могут совершать только иностранцы. В статистике фигурируют и туристы, совершившие кражи.
Но если выводы ПКС были очень ограниченными или даже бледными, федеральный министр внутренних дел Нэнси Фазер из СДПГ, ее коллега из Бранденбургского ХДС Михаэль Штюбген, который также является председателем Конференции министров внутренних дел, и президент Федеральной уголовной полиции Полицейскому управлению Хольгеру Мюнху не придется вместе объяснять и интерпретировать статистические данные и объявлять о последствиях. Тогда Фейзер не пришлось бы говорить во многих интервью то, за что ее словесно побили бы камнями в СДПГ два-три года назад. Зарубежную преступность необходимо обсуждать «без застенчивости и обиды». «Если ты не соблюдаешь правила, тебе придется уйти».
Куда идти? В отдел соцзащиты? К адвокату? Всем известно, что количество депортаций существенно не увеличится, поскольку страны происхождения не заинтересованы в приеме преступников. Это по-прежнему так: доехав до Германии, ты можешь остаться здесь. Только время покажет, приведет ли пакет коалиции «Светофор», который СвДП называет «наступлением депортации», на самом деле чего-нибудь добиться. Пострадавшие имеют право на адвоката – так работает верховенство закона. Вы уже можете догадаться, чем это закончится. А кто платит адвокату? Это зависит от налогоплательщика. Вы уже можете себе представить, как это будет воспринято населением.
Фазер высоко оценивает тот факт, что меры светофора после 2015/16 года «не были встречены с жесткостью», что удивительно. СДПГ была частью правительства Ангелы Меркель и была одной из тех, кто поддержал лозунг «Мы можем это сделать» без каких-либо компромиссов. Кто бы тогда ни предсказывал, что, если на практике ничего не изменится, закон о предоставлении убежища будет усовершенствован, и пострадают те, кто преследуется по политическим, религиозным, этническим или из-за сексуальной ориентации, в том числе из-за принятия среди населения принятия «иностранцев» сокращался, его называли, по меньшей мере, «расистом» или «правым популистом».
Просто спросите Бориса Палмера
Выводы Фэсера о том, что настало время «жестких действий в рамках верховенства закона», «быстрых приговоров» и «достаточно» хорошо оснащенной полиции, были общеизвестны в течение многих лет. Дебаты, которых она хочет, не состоятся, левое крыло СДПГ и большинство зеленых позаботятся об этом — просто спросите Бориса Палмера. Надо признать тот факт, что социал-демократ поправилась в этом вопросе (конечно, данные опросов АдГ играют важную роль) и вообще видит необходимость дискуссии. Но насколько тонка грань, по которой Фэзер ходит между «без застенчивости» и «без обиды», показывает ее избегание некоторых вопросов, например, существует ли верхний предел для иммигрантов или стала ли Германия более опасной из-за непрерывной миграции.
Федеративная Республика по-прежнему остается одной из самых безопасных стран в мире. Но страх распространяется. Чрезвычайно опасное ощущение разбитого и беспомощного состояния получает все большее распространение. Тот факт, что политика фактически подошла к концу, можно увидеть в большом масштабе в депортациях и в небольшом масштабе во все более причудливом споре в Берлине по поводу «да» или «нет» запираемому забору вокруг парка Гёрлитцер в Кройцберге. «Зеленые» против огораживания и имеют веские причины. Потому что это просто перемещает наркопреступность на другие улицы. Но поэтому ты ничего не делаешь? Это тоже не может быть решением.
Паникёрство, подогреваемое правыми, и общая подозрительность к иностранцам контрпродуктивны. Столь же неправильно преуменьшать или замалчивать долю преступников без немецкого паспорта, прикрывать это многокультурными разговорами или даже игнорировать. Также совершенно бесполезно обвинять таких политиков, как министр внутренних дел СРВ Герберт Ройл, в «дискриминации», то есть расизме, когда он сказал, как он недавно сделал в «Шпигеле»: «Я хотел бы агрессивно заняться этой проблемой, которая беспокоит людей. никто Создается настроение, которое толкает людей в объятия АдГ и гарантирует, что все больше и больше людей уходят из государства». Мужчина прав. Есть потребность поговорить. Будем надеяться, что дебаты не закончатся так, как дискуссия после зажигательного письма Тани Камбури: Вы благодетель! Ты, нацист! Это ни к чему не приводит.
